Красные слоны и белые негры черной Африки

Вот завтра… Нет, зачем завтра, прямо сейчас выйдите на улицу или наберите на мобильном телефоне случайный номер, и задайте два вопроса. Первый: «Какого цвета слон?». Второй: «Какого цвета африканец?». Насчет хоботного млекопитающего вам наверняка ответят, что слон либо серый, либо «вроде бы серый», а то и черный или коричневый. Последние два варианта диагностики цвета применимы и к африканцам — таким, какими их представляют и понимают те, кто родился без дальтонизма, в детстве учил русскую азбуку и в дальнейшем ее не забыл.

В «наркоманских» анекдотах фигурируют зеленые собаки, розовые слоны встречаются больным алкоголизмом и азиатским королям, но вот о том, что цвет слона — красный, утвердительно могут заявить лишь некоторые респонденты, живущие в освоенных, но не «убитых» человеком районах черной Африки. Например, в Кении, где разноцветные слоны хорошо себя чувствуют в заповедниках, манящих своими тропами туристов со всего мира.

В старом добром Национальном парке «Восточный Цаво», до которого из Найроби рукой подать, можно убедиться в том, что красный слон — это не бред художника-неформала.

У слонов есть одна удивительная привычка, которая роднит их, например, с нашими подругами свиньями. Они любят вываляться в грязи, которая защищает гигантов от перегрева, как человека — высыхающая на теле майка в июльский знойный день. Особенно уважаема слонами красная почва, в изобилии встречающаяся в Цаво.

Для кенийских слонов тамошний краснозем — не только одежда, но и косметическое средство. После регулярных посещений природного «спа» шкура слона и его бивни становятся блестящими. Так рождаются легенды о слонах с серебряной костью. Блуждая по саванне, звери используют любую возможность принять ванну, будь то полноценное купание в реке или «свинское» плескание в глинистой лужице.

Наблюдатели отмечают, что, окрасившись в красный цвет, слоны меняются в настроении. Веселеют. «Мода на красное» среди этих замечательных животных весьма сильна. Даже во время засухи, когда «купаться» негде совсем, ушастые окатывают себя рыжей пылью при помощи хобота.

Красный камуфляж делает слонов малозаметными на фоне огненно-рыжих кенийских земель, хотя врагов у этих исполинов саванны в природе нет (кроме браконьеров из рода людского и т.н. львов-людоедов, изредка нападающих на отбившихся от стада слонят). А если фоном становится зеленая травка, то все получается наоборот:

Когда в заповедник приходят охотники за слоновой костью, то из всех «красных» слонов они выбирают самых мощных самцов с наибольшими бивнями. Из-за гибели сильнейших в популяции слонов хиреет генофонд, каждое новое поколение рождается более слабым, чем былые.

Браконьеры, промышляющие «серебряные» бивни кенийских хоботных, знают: за пару хороших бивней у перекупщика можно выручить столько денег, что можно 10 лет не работать. Ленивые и жестокие кенийцы (с ружьями, на джипах) создают ужасную статистику.: если в 1970 году в Цаво обитало 35000 слонов, то к 2005 их поголовье сократилось до 10 тысяч.

Понятно, что мировое сообщество не допустит полного вымирания красных кенийских слонов — это было бы невыгодно самим хозяевам страны, не прогадавшим со ставкой на туризм. Вместе с тем, население стремительно растет и требует новых пахотных угодий. Часто их приходится отвоевывать и у слонов, с потерями в личном составе обеих конфликтующих сторон. Разве что происходит это не так массово и не так омерзительно, как еще полвека назад.

Читатель спросит, а где же белые негры? Да, вот же они, африканцы-альбиносы.

Красные слоны к их жизни отношения, увы, не имеют. Хотя на «белых черных» тоже ведется незаконная охота. В некоторых злачных местах той же Кении (и особенно Танзании) за мертвое тело человека-альбиноса дают до 75 тысяч долларов. И даже не за все тело, а лишь за гениталии, руки и ноги. Это Африка, читатель, 21 век. Непонятно, кем в ней опаснее родиться — красным слоном или белым негром.