Все сошли с ума!

— Мама, мы все тяжело больны. (В.Р. Цой)

Матушка природа одарила род людской коллективизмом, а некоторые близкие к ней силы обогатили бытие человеческое явлениями коллективного помешательства.

Шесть десятков лет назад, на протяжении двух недель цветущей весны 1956 года на острове Тайвань в окраинных районах Тайбея все почти до единого боялись неизвестного маньяка, якобы ходящего по городу с бритвой в руке. Утверждалось, что, попадая в толпу, страшный человек начинает резать сей бритвой прохожих. Слухи ходили о 21 жертве, преимущественно о женщинах и детях.

Тайваньские городовые оперативно отреагировали на страхи в среде простого люда и поспешили найти, да и опросить граждан, считавшихся жертвами человека с острым предметом. В ходе бесед выяснилось, что никакого такого человека не существует. Закормленные информацией шокирующих сенсационных теле- и радионовостей, некоторые китайцы подумали, будто некоторые небольшие порезы на их коже — «несомненно», дело рук ненормального субъекта. В одном из случаев «потерпевший» специально расцарапал старую, почти зажившую вавку, чтобы было чем мотивировать ставшими модными страхи. В другом — виновными в нагнетании массовой истерии оказались терапевты, после просмотра новостей принимавшие пациентов с уличными ранениями. В итоговом протоколе у полиции значилось пять невинных ложных сообщений о «маньяке», семь самопорезов, а также 8 незначительных травм кожи, причиненных явно не бритвой.

Массовые истерии и коллективные наваждения такого рода происходят на протяжении всей истории человечества и продолжают возникать в нашем мире не так уж редко. Часто массовые помешательства случаются там, где небольшая и тесная группа людей переживает одно и то же стрессовое событие. То есть, эпицентрами массовых маний становятся школы, заводы, вокзалы и, конечно, монастыри. Наиболее лёгкие жертвы массовых помешательств — это молодые женщины. Истерии обычно распространяются очень быстро, но и живут недолго.

Коллективные полоумия разных масштабов случались неоднократно и в разные времена: и когда в чертей с ведьмами верили, и когда умудряются верить тому, что написано в интернете.

Кто сказал мяу?

Во времена Средневековья многих молодых девушек родители или иные судьбоносцы отдавали в монастыри помимо воли трепетных созданий.

Большинству послушниц радикальная смена быта и образа жизни давалась очень нелегко, особенно под аккомпанемент целибата и изнурительного физического труда. Короче говоря, крыши у дев под сводами келий ехали часто и повсеместно. Что отражалось в странных событиях. Например, историей увековечены два крайне причудливых случая с участием монахинь, которые мяукали и кусались.

Первая странность произошла во Франции, в большом женском монастыре, где в один из божьих дней одна из монашек замяукала аки кошка. Сёстры во Христе не замедлили присоединиться, и вскоре монашескими «мяу» была перенасыщена доселе тихая аскетическая атмосфера обители. Далее сестры дошли до того, что ежедневно в определенное время собирались в зале и мяукали хором, что слышно было всем, имевшим уши, в округе. Известно, что в те годы кошки, особенно чёрные, считались друзьями нечистых сил, поэтому о поведении черниц поведали кому надо.

Ежедневные кошачьи концерты прекратились, когда местные власти привели к монастырским вратам солдат с железными шомполами. Служивые были уполномочены воспитать оными орудиями любую деву в чёрном, что осмелится еще хоть раз сказать «мяу». Более того — за вероятный эпатаж одной лишь невесты христовой обещали дружно выпороть весь сошедший с ума коллектив.

В соседней и не менее христианской Германии в 15-м столетии некая монахиня внезапно начала кусать других обитательниц монастыря. А те не только стали «давать сдачи», но и набросились с укусами на иных сестер — по принципу цепной реакции, воспетому миллионами кинофильмов про зомби.

Через слухи о внезапном помешательстве монахинь кусательная зараза разнеслась по другим женским монастырям Саксонии и Бранденбурга. Но и на этом инфекция не остановилась, стали сообщать о случаях с кусающимися схимницами в Голландии и Риме. По одной из версий, конец истории с зубастыми христовыми невестами случился из-за того, что «кусючек» сильно загрузили физической работой.

Танцуют все!

В 1518 году в Европе случилась сопоставимая с чумным мором эпидемия… танцев. Ох, и жаркое лето стояло тогда, но, несмотря на июльское пекло, некая фрау Троффеа вдруг стала молча танцевать без сопровождения на улицах родного Страсбурга.

Загадочный плясовой марафон продолжался шесть дней в режиме соло, а затем у госпожи Троффеа стали появляться подражатели — только в первую неделю безумного шоу на улицы и площади города вышли еще 34 человека, а к концу месяца число нонстоп-танцоров превысило четыре сотни.

Врачи сказали, что это какая-то лихорадка, которая связана с «жаром в крови» и должна пройти сама, если больной продолжит танцевать. Жители Страсбурга всячески старались помочь «лихорадочным», строя специальные танцплощадки и приглашая оркестры, дабы горожане не плясали под уличный шум.

Всё бы ладно, но августовский зной делал своё жаркое дело: жертвы танцевальной эпидемии теряли сознание и валились с ног от жары. Некоторые скончались от сердечных приступов. Истерия масс завершилась, когда последний усталый танцор покинул улицу и присоединился к коллегам по несчастью, замаливающим грехи в церкви. Среди причин танцевальной лихорадки 1518 года называют стресс, связанный с болезнями и голодом в тогдашнем Страсбурге.

Смех без причины — признак… независимости

История приключилась в небольшой школе-интернате для девочек в деревне Кашаша, что в Танганьике (ныне Танзания) в 1962 году. Началось с того, что трое учениц неожиданно принялись хихикать. Возможно, самая первая из хохотуний рассказала какой-то анекдот подругам. Припадки смеха начинались и прекращались неожиданно, могли длиться от пары минут до нескольких часов. Эти приступы оказались «заразительными».

Никто из инфицированных смехом африканских девчат не мог сконцентрироваться на учёбе, а изоляция пользы не приносила. Прошло 6 недель, и больше половины учащихся средних и старших классов интерната оказались зараженными смеховым недугом. Администрации пришлось прекратить учебный процесс и ввести в школе карантин.

Когда учреждение снова открыли через два месяца, смехоэпидемия возобновилась, распространившись на другие школы в окрестности. По разным данным, массовая истерия среди юных негритянок продолжалась от 6 до 18 месяцев. Ничего прикольного в навязчивом смехе не было: ученицы жаловались на боль, плакали, испытывали тревогу и трудности с дыханием. Специалисты, изучавшие феномен 1962 года, предполагают, что коллективное помешательство стартовало из-за стресса, т. к. дисциплина в интернате была очень суровой. К тому же все жители страны, едва получившей независимость, очень переживали за свое будущее и, вероятно, массовый невроз заявил о себе столь необычным явлением.

Морока с обмороками

В марте и апреле 1983 года на оккупированном израильтянами западном берегу реки Иордан случилось загадочное массовое нездоровье: о резком ухудшении самочувствия сообщило в общей сложности 947 человек, семьдесят процентов из них — девочки арабской национальности 12-17 лет отроду. В число симптомов неопознанной напасти вошли падения в обморок, головная боль и колики в животе, а также головокружение и проблемы со зрением.

Когда первые жертвы коллективного недомогания были приняты медиками, многие девочки говорили, будто в школьных кабинетах их напугал странный запах, похожий на «аромат» тухлых яиц. На основе этих «убедительных» показаний палестинские отцы нации поспешили обвинить Израиль в использовании против мирных арабов химического оружия. Утверждалось даже, будто коварные сионисты хотели стерилизовать девочек из нескольких сельских приграничных школ воюющей Палестины.

В ответ израильские власти и СМИ сообщили, что виной несчастью были сами палестинцы, решившие немножко отравить свой же народ для подогрева извечной ненависти к соседям-иноверцам.

В одном из несчастных случаев, 27 марта 1983 года, 64 жительницы поселения Дженин были госпитализированы с подозрением на отравление. Все внезапно захворавшие вспоминали странный дух выхлопных газов из трубы незнакомого автомобиля. Но когда специалисты провели нужные тесты, никаких признаков отравления не нашлось. Эпидемия обмороков на западном берегу Иордана продолжалась около 15 дней, сойдя затем «на нет». Новые случаи недуга прекратились тогда, когда власти на время закрыли все школы в районе. И в оных всё, что могло, «вывонялось».

В стране призрачных членов

Эта загадочная история вошла в летописи необычных фактов как нигерийская эпидемия исчезающих гениталий 1990 года. В основном жертвами истерии делались мужчины, чрезмерно переживающие за свои индивидуальные нигерийские достоинства.

В толпах Лагоса и других больших городов случалось, что после случайного телесного контакта с незнакомым прохожим полуграмотный житель Нигерии вдруг ощущал некое опустошение в области тела ниже пояса — рука машинально тянулась проверить, на месте половые органы или «исчезли». В особо агрессивных случаях огорченные утратой гениталий горожане выбирали «вором пенисов» какого-либо не понравившегося случайного мужика и били его до тех пор, пока половые органы не заявляли о своем «возвращении». Но, даже если пенис оказывался там, где надо быть, «жертвы» истерии, бывало, утверждали, что важную часть тела им «подменили», либо же вообще заменили «призраком». Иногда несчастных «похитителей чресел» забивали до смерти.

Вера в сверхъестественное на всём протяжении коллективного помешательства вынуждала внимать абсурдным домыслам и работников полиции, и даже судей со священниками. А когда многие из арестованных за «хищение членов» были отпущены восвояси за отсутствием улик, возмущены были даже некоторые парламентарии и члены правительства Нигерии.