Увековеченные всуе

«Хорошими делами прославиться нельзя». Эти слова шаловливой кукольной пенсионерки навсегда врезались в миропонимание тех, кто вырос на советских мультиках. Между тем, ничего нового Шапокляк не пропела, каждая эпоха оставила след в истории и множество людей прославилось в веках не только позитивом. Среди них есть и такие, чьи имена были присвоены не вполне веселым вещам, скажем так, не по заслугам. Словно благодарные потомки безо всяких злых намерений, невольно, нарушили известный принцип «или хорошо, или ничего». Это как сегодня никому воспитанному не захочется носить фамилию Гитлер.

Приведем лишь несколько примеров. Ну, совсем немного, для благоприятной и просто приятной паузы в кутерьме ежедневности.

Капитан Лейланд и его жуткий кипарис

В 1889 году англичанин Кристофер Джон Лейланд, бывший капитан торгового флота империи, в честь пятидесятилетия списался на берег и нашёл уют в замке Хаггерстоун, купленном и обустроенным предками-банкирами. На унаследованной земле капитан занялся декоративным садоводством. До последних дней жизни, наступивших в 1926 году, деревья и кустарники были для Лейланда заботой и любовью номер один. Кристофер построил арборетум, купил множество редких пальм, завел зверинец с оленями, страусами и медведями и зарекомендовал себя одним из величайших в истории сильвикультуристов — мастеров по лесонасаждениям.

Талант селекционера сыграл с капитаном Лейландом странную шутку. Упражняясь в скрещивании хвойных красавцев, остроусый джентльмен вывел дерево, без премудростей названное в его часть, — кипарис Лейланда. Это растение вскоре демонизировали, и продолжают это делать, тысячи садоводов и огородников Великобритании.

В словарях, изданных на острове, кипарис Лейланда называют объектом «страха и ненависти», а то и «самым нелюбимым деревом британцев». Многие убеждены, что имеют дело не с декоративным древом, а с сорняком, который годится лишь на костёр. Бывает, так и происходит, но не без мордобоя или суда. Дело в том, что все кипарисы Лейланда являются клонами, которые одинаково быстро растут, поэтому выглядят идеальными для создания защитных лесополос и живых изгородей. Такие заборы при невнимательном уходе достигают 20 метров в высоту и погружают соседские дома и клумбы в тень, с чего и стартуют междоусобицы.

Лейтенант Шрапнель: как стать генерал-лейтенантом

Словом «шрапнель» называют боеприпас, предназначенный для травмирования и убийства как можно большего числа людей россыпью металлических шариков или просто гвоздей. Слово такое обычное, что немногие интересуются, в чью честь боеприпас был назван. Речь о британском офицере Генри Шрэпнелле, коего иногда именуют на иной манер – Шрапнелем.

Год был 1784-й, Генри был 23-летним лейтенантом артиллерии. Он придумал полую гранату с деревянно-пороховым запалом, заполненную картечью, специально для поражения живой силы. А еще через три года успешно испытал прототип.

В 1803 году армия Британии взяла страшную вещь на вооружение, немедленно назвав бомбу фамилией смекалистого воина. Генри уверенно пошел вверх по службе, сразу став майором, а через 8 месяцев – подполковником. Затем получил от правительства кучу денег. А в 1837 году, за пять лет до смерти, Шрапнелю был пожалован чин генерал-лейтенанта. Модификациями его изобретения калечат людей по сей день.

Рядовой Шовен и преданность проигравшему

В наше время слово «шовинист» обычно служит синонимом «сексисту». Или «антифеминисту». А стало быть, полумифическому Николя Шовену приходится регулярно переворачиваться в гробу. Ибо фамилия его, взятая в нарицательном контексте, изначально не означала ничего кроме «верный служака».

Если легенды не врут, то Шовен был французским солдатом, отчаянно сражавшимся за родину (в лице Наполеона). Будучи скромен, патриот получил в боях около 20 ранений, и все в грудь, за что был обеспечен 200-франковой пенсией. Даже в скверные для Бонапарта дни рядовой Шовен был готов умереть за взгляды императора на то, какой должна быть Франция.

Когда узурпатору в треуголке больно надрали известное место британцы, слепое верноподданичество «а-ля-Шовен» быстро вышло из моды. И словечко «шовинизм» стало, словно руины мхом, помаленьку обрастать отрицательными коннотациями — от квасного патриотизма до мизогинии.

Доктор Гильотен, свобода, равенство и братство

Многим ведомо, что машина для рубки голов, называемая гильотиной, якобы получила имя своё в честь автора — Жозефа-Игнаса Гильотена, масона и доктора анатомии. Изюминка же в том, что Гильотен не изобретал орудие казни, а был, напротив, гуманистом, всячески ратовавшим за отмену смертных приговоров. Проведшим остаток жизни в попытках убедить правителей Франции переименовать гильотину в честь кого-нибудь другого.

До внедрения гильотины французы казнили своих преступников жестоко, например, четвертовали или жгли на костре. Головы тоже рубили, мечом либо топором, и нередко пороли халтуру, причиняя приговоренному страдания. Вместе с казнёнными страдал и доктор Гильотен, настояв в 1789 году пред правительством юной республики на том, что если без смертельной кары не обойтись пока, то пусть она будет хотя бы безболезненной для клиентов. Революционеры кивнули и поручили сделать такую машину. Получился агрегат, обезглавливающий одним ударом и в одно мгновение. К ужасу Жозефа-Игнаса, агрегат прозвали ему во славу. Как-то само получилось, что народ сочинил веселую песенку.

С изобретением “бритвы нации», во имя эгалите и фратерните, под народное веселье страна погрузилась в Эпоху Террора. По сей день сохранилось несколько натруженных гильотин 1782 года выпуска. Когда-то такая честь врачу-гуманисту работала в каждом «райцентре» Франции. После смерти Гильотена в 1814 году его родные и потомки какое-то время грезили переименованием орудия, а потом взяли да сменили фамилии.

Нацистские врачи и их заслуженные синдромы

Среди неправильно увековеченных людей есть и те, чьи имена были присвоены вполне гуманным вещам и явлениям, а не следовало бы. Это, например, гиганты германской медицины, ставившие опыты на живых людях (или их трупах) в лагерях смерти.

Нельзя сказать, что нацисты в белых халатах не принесли пользу мировой медицине. Те же эксперименты на узниках позволили совершить важные открытия, да и вообще сообщить науке нечто особенное о человеке.

Доктор Ганс Рейтер был членом СС и брил усики под Адольфа. Утверждается, что его эксперименты убили свыше 250 узников в Бухенвальде. А в молодости, еще на Первой мировой, военврач стал открывателем заболевания, получившего название «синдром Рейтера», закрепившееся в международной терминологии.

Доктор Макс Клара был фанатеющим на своем деле немецким анатомом. В известные годы он водил дружбу с нацистами во имя естествознания, пользуясь останками жертв Холокоста для изучения нервной системы человека. Издал толстый том с картинками. Как и его коллега Райтер, профессор Клара, будучи помоложе, обнаружил в человеческих легких ранее неизвестный тип живых клеток, получившие название «клетки Клара».

Доктор Фридрих Вегенер известен открытием аутоиммунного недуга «гранулематоз Вегенера» в конце 1930-х годов. Эта болезнь – смертоносный тип воспаления кровеносных сосудов. Но еще в 1932 году доктор Вегенер вступил в партию нацистов, а в годы войны работал в гетто города Лодзь. Предполагается, что и он был причастен к опытам на людях.

Доктор Ганс Эппингер младший, потомственный австрийский врач, работая в концлагере Дахау, экспериментально замучил до смерти десятки заключенных цыган, давая им пить соленую морскую воду вместо водопроводной. До процесса в Нюрнберге доктор решил не доживать. При этом в честь Эппингера были изобретены два термина. В их числе – синдром Кошуа-Эппингера-Фругони. Так, с уважением сразу к трем медикам, один из которых живодёр, до недавних пор называли тромбоз воротной вены – тяжелое заболевание печени. Кроме того, в германском Фрайбурге с 1973 года в течении 10 лет выдавали премию Эппингера за особые заслуги в гастроэнтерологии. Подобных ляпов сегодня в странах «первого мира» стараются не допускать.